Записка о кавдасарах

Докладная записка об осетинских кавдасардах
«Кавдасард [в буквальном значении слова, рожденный в яслях] происходит от женщины свободного и несвободного состояния, отданной за калым несколько выше обычного между тагаурцами в номилус [именная жена]. Причем, однако, соблюдаются свадебные и брачные обряды. Такого рода браки, совершаемые алдарами и фарсаглагами, не противные магометанской религии, существуют под разными наименованиями между племенами осетинского происхождения. Надо полагать, что допущены они по дороговизне и редкости рабов в Осетии, поэтому знатные и богатые люди подобного рода браками приобретали себе в дом рабочие руки для таких работ, кои казались не свойственными женщинам высшего происхождения.
Дома осетин исстари строились так, что под одну крышу ставили хозяйскую саклю, конюшню и службы, которые разделялись одними общими сенями; номилус, исполнявшая черные работы, занимала часть, определенную для слуг и конюшни, а старшая жена помещалась собственно в доме. Вот откуда ведет свое название кавдасард. По малой определенности прав и обычаев осетинского племени, искаженных ими самими со времени водворения на Северном Кавказе русского владычества, – отношения различных сословий между осетинами очень темны и, что касается кавдасардов, нам неизвестны.
Малолетние кавдасарды росли в доме, в котором они родились при матери или без нее вместе с детьми старшей жены хозяина дома, которых они называли братьями и старшими сестрами. Эта же родственная связь проявлялась и в дальнейшей жизни, оставался ли кавдасард в доме старшего брата или жил особым домом. Кавдасард мстил за старшего брата, был ли он алдар или фарсаглаг, – все равно; точно так же, как сей последний мстил за своего меньшего, кавдасарда. Так было в прежние годы. С изменением же общественного положения тагаурцев, получивших только при нашем правительстве наименование алдар, изменилось и отношение их к своим кавдасардам, появилась полная вражда, вследствие того, что кавдасарды обращались до третьего и четвертого поколения в зависимых людей, весьма близких к состоянию рабов, и выйти из этой зависимости от сильных и поддерживаемых самим начальством людей, – какими были алдары, стоило кавдасарду больших трудов.
Кавдасард, кроме редких случаев, при жизни алдара и даже фарсаглага, в доме которого он родился, от него не отделялся, и только при отказе женить кавдасарда, он оставлял дом своего алдара, требуя прямо себе части. Вообще отделу кавдасарда всячески препятствовали их названные родственники, и совершался он при посредстве медиаторов, что и понятно; ибо дом терял в кавдасардах рабочие руки.
За кровь кавдасарда платилось то же, что и за кровь свободного человека; кавдасард мог жениться и на свободной женщине, если он был в силах выплатить сообразный с ее положением калым.
При самой большой зависимости кавдасардов к тем лицам, в доме которых они рождены, что можно отнести к 20 и 30 годам текущего [XIX-го] столетия, зависимость эта все-таки не походила на зависимость раба к владельцу, а приближалась более, если можно так выразиться, к зависимости младшего бедного человека к богатому и сильному родственнику. Такие отношения продолжались до тех пор, пока жил кавдасард в доме, в котором родился; после смерти главы этого дома, кавдасард мог идти туда, куда ему угодно, жить отдельно своим домом, и хотя случалось по большей части, что кавдасард услуживал наследникам умершего владельца, но услуги его были добровольные, а не обязательные, и за услуги свои он получал вознаграждение или подарки, или даже участие в сборах, которыми пользовались тагаурцы с проезжающих по Военно-Грузинской дороге.
Оставляя дом умершего алдара или фарсаглага, кавдасард получал на свое обзаведение часть из оставшегося от него [алдара – Ф.Г.] имения, как земли, так и движимого имущества. Размер этой части был весьма, впрочем, умеренный, ибо тагаурцы не имели большого хозяйства, обычаем народным никогда определен не был, а делалось это так, что приглашенные медиаторы [в этом посредничестве заслуживает внимания одна особенность, что число медиаторов из алдаров было одним человеком больше против числа медиаторов из других сословий; так, между 5 медиаторами допускалось 3 алдара и 2 из фарсаглагов или кавдасардов] определяли, что надлежало выделить кавдасарду, причем бралось в соображение состояние и численность семейства того лица, из дома которого отходил кавдасард.
Бывали примеры, что влиятельные люди не выпускали из домов своих отцов владельцев, оставшихся после него кавдасардов, но такие случаи порождались насилием.
Нельзя отрицать и того, что алдары при жизни своей распоряжались кавдасардами как работниками, хотя в то же время и не отказывались от родственных с ними отношений; следовательно, зависимость последних к первым и в таком случае носила некоторым образом характер родства и кровной связи, хотя принятых нравами осетинского племени, но порицаемых другими соседними племенами; раз основавшись своими домами, кавдасарды пользовались правами свободного человека, хотя за ними и оставалось их родовое название кавдасардов.
Кавдасарды, поселившиеся своими домами, никакой поземельной повинности не платили своим старшим братьям алдарам, потому что жили на своей собственной земле, доставшейся им в наследство от тех алдаров, в домах которых они родились, или им подаренной за служение алдарам. Поземельную повинность кавдасарды платили только в тех случаях, если с обоюдного согласия на земле алдара поселялись чуждые ему кавдасарды, но и это случалось довольно редко и только в фамилии Дударовых, пользовавшихся обширными землями, следовательно, обязательных повинностей у кавдасардов в сущности, не было, кроме добровольных приношений из видов расположить в свою пользу алдара, как влиятельного человека, более известного соседям и начальству.
Предмет спора между кавдасардами и теми, кои простирают на них притязания, заключается в том, что кавдасарды доказывают обязательное свое отношение к лицу или лучше к владельцу дома, в котором они родились, прекращающимся со смертью этого лица или владельца, между тем как эти последние присваивают право владения кавдасардами в течение 3 поколений; по показаниям же фарсаглагов – продолжительность времени зависимости кавдасарда зависела от степени значения, силы и умения владельца подчинить себе составившееся у него в доме семейство кавдасарда.
По всей вероятности, таковое определение есть наиболее подходящее к истине, следовательно, срок зависимости кавдасарда – есть прямое следствие насилия и общественного беспорядка, уничтожаемого не только правительственною волею, но и самим обычаем удержать кавдасарда силою. Взяв за основание такие особенности народного быта в Осетии, я не нахожу со своей стороны препятствия к решению этого вопроса, а именно:
С обнародованием на Северном Кавказе личной свободы всем зависимым сословиям, кавдасарды сами собой должны быть включены в категорию таких зависимых с тем, что взрослые из этого сословия, если пожелают, могут или оставаться в домах тех людей, у которых они рождены, считаясь свободными, или отойти от них, получив по определению, согласно существующего доселе обычая, некоторое вознаграждение от своих домохозяев за те услуги, кои они успели оказать в предшествовавшее­ время. Малолетние кавдасарды должны считаться свободными без всякого вознаграждения со стороны домохозяев и быть обеспечены правительством в средствах к жизни, так как родители их, состоявшие из одних матерей, не имеют сами никаких средств существования, кроме возможности труда в домах своих родственников или по найму.
Если бы случилось, что домохозяева пожелали бы принять в свое семейство приемышами малолетних кавдасардов, в особенности сирот, у них рожденных и теперь проживающих, то дозволить им это, с обязательством не удерживать этих сирот силою по достижении ими возраста, но и не обязывать делать им какое-либо вознаграждение, так как кавдасард в таком случае пользовался содержанием в то время, когда услуги его не могли быть значительными.
Номылус с прижитыми ею детьми предоставить право возвратиться к своим родственникам с уплатой своему именному мужу или домовладельцу­ установленной обычаем цены, именно 50 рублей, что, по мнению моему, охотно будет исполняться родственниками, которые таким установлением­ за 50 рублей, выплачиваемых скотом или другими предметами­, приобретают в дом рабочие руки, и, согласно мнению начальника Осетинского округа, полагаю необходимым воспретить жителям этого округа отдавать дочерей своих в номылус, как обыкновение безнравственное и нетерпимое нашими законами и человеческою совестью.
Коллежский советник Кодзоков».
(Кокиев 1940, сс. 126-129).