Шамхалы Тарковские (1 выпуск ССКГ)

СБОРНИК СВЕДЕНИЙ О КАВКАЗСКИХ ГОРЦАХ

ВЫПУСК 1

тифлис 1868

ШАМХАЛЫ ТАРКОВСКИЕ

(историческая записка, составленная Временною Комиссиею, наряженною для определения личных и поземельных прав туземцев Темир-Хан-Шуринского округа).

I.

Владение Тарковское составляло одну из дагестанских  провинций, владетели которой титуловались Шамхалами и, кроме того, имели еще титул Владетеля Буйнакского, Валия Дагестанского, а некоторое время и Хана Дербентского.

Наиболее распространенное в народе изустное предание о происхождении шамхалов во многом сходится с отрывочными письменными сведениями Дербенд-намэ[1]. Предание это говорит, что во втором веке магометанской эры (VIII столетии) прибыло в Дагестан аравийское войско, для введения здесь исламизма. После многих войн с туземным населением, аравитяне покорили своему оружию и религии весь Дагестан и посадили главным правителем его Шахбала. Он и преемники его имели первоначальную резиденцию свою в горах, в местечке Кумухе, нынешнего Казикумухского округа; потом перенесли ее в Буйнак и, наконец, в Тарки, где застает их водворение русского владычества в Дагестане.

Шахбал происходит из священного для мусульман рода Корейшидов, был уроженец провинции Шам (Сирии), из местечка Хал, и от него берет начало свое род нынешнего Шамхала Тарковского, дом которого властвовал в известной части Дагестана около тысячи лет.

Происхождение титула Шамхалов приписывается тому, что преемников Шахбала народ стал величать этим же именем, и оно обратилось в выражение достоинства их, переделавшись впоследствии в слово Шамхал[2]. Другие же считают, что слово это составилось от имен провинции Шам и местечка Хал, из которых был родом Шахбал.

Несколько веков Шахбалы имели в полновластной зависимости своей большую часть Дагестана, а остальное население его, равно как и многие сопредельные племена, признавали главенство их[3]. Название Валя Дагестанского, присвоенное им, по словам одних – аравийскими халифами, а по словам других — персидскими шахами, вполне оправдывалось их властью; но по мере того, как шамхалы удаляли свою резиденцию из гор к прибрежью моря, власть их на средний Дагестан слабела, и, наконец, совершенно утратилась.

В XV и XVI столетиях шамхалы были еще весьма могущественны. Грузинские цари беспрерывно обращались к русским царям с просьбою о защите их против покушений шамхалов на грузинские земли. По этим жалобам царь Феодор Иоаннович в 1560 году повелевает князю Григорию Засекину идти против Государя Шевкалов[4].  В этом первом походе русских в Дагестан, упоминаемом в Обзоре дипломатических сношений между российскими государями и грузинскими царями (издание 1861 года), царское войско «много завоевало в земле Шевкала, многих побило, многих полонило, и ранило самого Государя Шевкала».

В этом же году царь Феодор Иоаннович вновь послал против Шевкалов многочисленное войско под начальством Терского воеводы князя Хворостинина, приказав ему открыть проезд чрез владение Шевкалов в Иверию. На повеление это, князь Андрей Хворостинин доносит из Терки (Терский городок на Тереке), что «он с войском ходил в землю Шевкала, взял город Тарки, но как обещанные грузинским царем войска с шурином царя Крым-Шамхалом[5] не пришли для соединения с русскими и для дальнейшего похода, то войска русские, прождав долго, разорили Тарки и возвратились в Терки».

Впоследствии оказалось, что грузинские войска не могли перейти через горы, и потому не успели оказать содействия русским; а как, с уходом их, шамхалы возобновили неприязненные действия против Грузии, то царь ее продолжал жалобы свои и настойчиво домогался, чтобы русский государь занял земли шамхала своими укреплениями и тем дал Грузии возможность иметь прямое сообщение с Россиею – из нынешнего Закатальского округа (бывшего тогда частью Кахетии) чрез горы. Послы грузинского царя, ходатайствовавшие об этом при русском дворе, говорили, — что так как русские войска действовали против шамхала только по близости морского прибрежья и не дошли до Казикумуха[6], то не могли причинить ему большого урона, и что хотя гусударь Шевкалов ищет покровительства России, но ему не должно верить. Грузинским послам объявлено было, что Шамхал уже покорился России и что ему приказано быть вперед в мире с грузинским царем Александром. Но это приказание не устранило новых посольств грузинского царя с просьбами о защите от шамхалов и уверением, что нужно взять только три города в Лезгинской земле: Тарки, Тузлук и Буйнак[7], чтобы покорить всех кумыков и горских жителей.

4-го апреля 1604 года грузинские послы были отпущены царем Борисом Феодоровичем с обещанием поручить воеводе Бутурлину действовать против шамхалов и положить основание некоторым городам в кумыкской земле.

Вслед за возвращением грузинских послов, отправлено было в Грузию и русское посольство, во время нахождения которого при царе грузинском, 1-го октября 1604 года получено было известие, что с одной стороны наступаю турки под предводительством Султан-Махмуда (Султан-Мут), сына Шевкала[8], а с другой кумыки, с намерением взять лучшую крепость Загам. По этому случаю царевич Георгий, для устранения неприятелей, просит содействия стрельцов, находившихся при русском посольстве и, при помощи 40 человек из них, разбивает турок; а кумыке, после этой победы, удаляются от пределов Грузии.

В 1638 году шамхал Сурхай-хан, под именем Владетеля Кумыкского и Тарковского, получает грамоту на принятие его в подданство России. Эта грамота была подтверждена в 1643 году царем Михаилом Феодоровичем[9].

В 1682 году Будай-Шамхал, с зятем своим Чапаловым, выступает к Сунже с 30 т. войском, с целью задержать имеретинского царя Арчила, следовавшего в Москву; но он с помощью русских войск успевает проехать до г. Терки. Во время пребывания там царя Арчила, Будай-Шамхал пытается склонить его перейти к нему и признать с ним одного государя (как надо полагать, турецкого султана)[10].

В 1718 году щамхал Адиль-Гирей, сын Муртазали, вступает в подданство России и, во время похода Петра Великого к Дербенту в 1722 году, оказывает весьма важные услуги в доставлении войску продовольствия и перевозочных средств. Но, через три года после этого, Адиль-Гирей, подстрекаемый турками и недовольный тем, что, по повелению Петра Великого, pyccкие основали в его владениях крепость св. Креста, осаждает ее с 30 т. войском. Командовавший крепостью генерал Куропатов, отразив нападение, преследует шамхала и разоряет г. Тарки.

По получении донесения об измене шамхала Адиль-Гирея, Петр Великий повелевает взять его, уничтожить достоинство шамхала и управлять владением его чрез начальника сопредельных войск. Адиль-Гирей был взят, выслан в Россию и умер в ссылке в г. Коле (Архангельской губернии).

В 1734 году Надир-шах вступает в Дагестан и покоряет его. Сын Адиль-Гирея, Хаспулат, память о котором сохраняется в народе, как об одном из знаменитейших героев, оказал Надир-шаху большие услуги, и потому, в лице его, Надир-шах восстановил шамхальское достоинство, с титулом Валия Дагестанского.

Хаспулат не имел детей. Достоинство шамхала после его смерти должно было перейти к старшему по нем в роде, двоюродному брату его, Мехтию, имевшему прибавочное имя Ширдаичи и владевшему Буйнаком, с титулом Крым-шамхала. Но как Мехти, женатый на сестре Хаспулата, развелся с нею, то Хаспулат имел к нему неприязненные отношения и еще при жизни своей стал подготовлять в преемники себе племянника своего от отпущенной Мехтием сестры своей, которая была в первом замужестве за Бамматулинснким беком Гиреем и имела от него сына Баммата, с прозвищем Тишнек. По уважению, которым пользовался Хаспулат, он успел согласить шамхальцев на возведение после себя в шамхалы племянника его Тишнек-Баммата. Это было в 1765 году. Дети прямого наследника шамхала – Ширданчи-Мехтия, Муртузали м Баммат, восстали против такой несправедливости к их отцу. Сторону их приняла вдова Хаспулат-шамхала и ссудила их тремя тысячами рублей, для привлечения соседственного населения к помощи, – возвести Мехтия в шамхалы. С этими деньгами Мехти отправил старшего своего сына, Муртузали, в Акушу, а младшего, Баммата, в Койсубу, с тем, чтобы они возбудили тамошнее население против Тишнек-Баммат-Шамхала и вызвали от них войска, для изгнания его из Тарков.

После нескольких месяцев непрестанных усилий, сыновья Мехтия успели вызвать сильные ополчения даргинцев и койсубулинцев против Тишнек-Баммата. С приближением этих ополчений к Таркам, Тишнек-Баммат, видя невозможность противостоять им, оставил резиденцию шамхалов и бежал в Ерпели. После его бегства, Муртузали и Баммат направились со всем ополчением своим и присоединившимися к ним таркинцами в удел Тишнек-Баммата–Бамматуллу[11] и, заняв главную деревню оного, Большие-Казанищи, стали лагерем у этого селения на полях Пох-Тала. Сюда прибыли к ним отец их, Мехти, и множество влиятельных лиц из соседственных земель, для прекращения в шамхальской фамилии междоусобия.

Здесь Мехти обратился ко всему сборищу шамхальцев и представителей союзных земель, с предложением, чтобы они рассудили, кому принадлежит право на достоинство Шамхала: ему ли, как старшему и ближайшему двоюродному брату Хаспулат-Шамхала, давно уже носившему звание преемника его – Крым-Шамхала, или Тишнек-Баммату, который происходит от младшей линии шамхалов и имеет свой особый удел.

Собрание решило, что, по издревле принятому в шамхальском доме порядку наследование достоинства шамхалов, оно должно перейти к нему, Мехти, и поэтому все собрание признает его законным шамхалом.

По провозглашении Мехтия шамхалом, находившегося уже тогда в преклонных летах и страдавшего болезнью глаз, он обретался к собранию с заявлением, что он уже стар, имеет слабое, зрение и с этими недостатками едва ли может быть полезен своему народу на столько, на сколько требует того возложенное на него звание; поэтому он просил собрание сложить с него достоинство шамхала и дозволить ему передать оное старшему сыну своему Муртузали, как человеку, имеющему все качества, чтобы носить титул шамхала с достоинством и быть полезным народу.

Собрание одобрило это заявление и тут же провозгласило Муртузали шамхалом. Тогда отец его, Мехти, обратился к собранию с новою просьбою. Он сказал, что так как в собрании находится множество почетных людей, прибывших собственно с тою целью, чтобы прекратить в шамхальской фамилии междоусобие, то он просит собрание завершить начатое им дело – вызовом Тишнек-Баммата, примирением его с ним и с детьми его и водворением его в своем бамматулинском уделе дабы этим прекратить между ними неприязненные отношения, могущие снова возбудить междоусобие.

По этой просьбе собрание отправило к Тишнек-Баммату приглашение. Он прибыл, примирился с Мехтием, признал Шамхалом Муртузали и, приняв свой Бамматулинский удел, обязался жить в согласии c шамхалом.

Успокоив себя со стороны Тишнек-Баммата, Муртузали стал искать покровительства России и вступил в подданство ее в 1776 году.

С этого времени начинается непрерывная и неизменная верность шамхалов Русской Державе, невзирая ни на какие затруднительные обстоятельства, в которые они были поставляемы неприязненными действиями против России прочих владетелей и народов Дагестана.

Так, генерал Медем, посылавший войска в Дербент для наказания Уцмия Каракайтахского за ограбление одного русского судна, писал еще в 1777 году графу Никите Ивановичу Панину, что при выводе того войска из Дербента в наши пределы, Дербентский хан сказал препятствие, а Шамхал Тарковский Муртузали многими пособиями, доставленными нашему войску, доказал истинную преданность его России[12].

Преемником Муртузали был брат его Баммат, названный во Всемилостивейших Императорских грамотах Магомед-Шамхалом-Тарковским, владетелем Буйнакским и Дагестанским. Грамотою Императрицы Екатерины II, данною 49-го апреля 1793 года, Магомет-шамхал подтвержден с потомством в шамхальском достоинстве и при этом ему пошлено: брильянтовое перо, для ношения на шапке в знак шамхальского достоинства, и степень тайного советника, с тем чтобы перо и сан тайного советника переходили к преемникам его. Сверх сего, ему же Магомед-шамхалу назначен ежегодный отпуск 2 т. р. для содержания войска во всегдашней готовности на службу России и оборону шамхальства.

Магомед-шамхалу наследовал сын его Мехти (названный в грамотах Мегдием), который Всемилостивейшею грамотою Императора Павла, данною 2-го мая 1797 года, утвержден был в шамхальском достоинстве, в сане тайного советника, с правом ношения пера на шапке и производством от казны 6 т. р. в год. Другою же Всемилостивейшею грамотою Императора Александра 1-го, данною 10-го сентября 1806 года, за особые заслуги, оказанные во время занятия нашими войсками владения изменившего России Дербентского хана, Мехти-шамхалу, переименованному уже из тайных советников, в генерал-лейтенанты, пожаловано достоинство Дербентского хана с тем чтобы он, сверх жалованья, отпускавшегося ему от казны на содержание войска, пользовался всеми доходами владения Дербентского (Улусский магал), по прежним правам и обычаям, за исключением города Дербента, который занят был нашими войсками и доходы с которого повелено взносить в казну.

На сколько Мехти-шамхал ценил оказываемые русским правительством милости, это видно из того, что когда генерал Ермолову по усмирении Чечни и Кумыков, направился в 1818 году с войсками в Дагестан, один только Мехти-шамхал остался твердым в преданности к России и, встретив с своими приверженцами войска наши далеко за пределами своего владения, находился при них все время похода генерала Ермолова, тогда как все другие дагестанские владетели изменили нам, и вышли против Ермолова за Сулак, дабы не допустить его ко вступлению в Дагестан.

Вскоре после этого похода, поставившего Мехти-шамхала в непревзятые отношения ко всем изменившим России дагестанским владетелям, наше правительство вынуждено было начать постепенное занятие в шамхальстве стратегических пунктов, дабы защитить владение Тарковское от враждебных покушений горцев и иметь чрез это владение свободное сообщение с южным Дагестаном, занятые нами еще в 1806 году.

В 1830 году Мехти-шамхал; выехал в Петербург, чтобы представиться в Бозе почившему Императору Николаю 1-му и ходатайствовать о назначении ему в преемники старшего сына его, Сулейман-паши[13], которому он и поручил, на время отсутствия своего, управление владением. Его Величество соизволил на просьбу шамхала и пожаловал Сулейман-паше чин полковника, а второму по нем сыну шамхала, Зубавру, чин майора. Во время пребывания в Петербурге, Мехти-шамхал заявил о необходимости занять под укрепление селение Темир-Хан-Шуру, как для того, чтобы держать постоянно в страхе селение Казанищи, самое беспокойное и сильное из всех шамхальских селений, так и потому, что в этом месте сходятся главные дороги, ведущие из гор на плоскость. По сношении с кавказским начальством, заявление это было одобрено и в 1834 году, жители селений Темир-Хан-Шуры были выселены в ближайший Халимбек-аул, а на месте, которое они занимали, возведено укрепление, ныне переименованное в город.

На возвратном пути из Петербурга Мехти-шамхал умер. Сулейман-паша, оставшись правителем шамхальства, произведен был вскоре в генерал-майоры и, как свидетельствовал главноуправляющий Грузиею генерал-адъютант Барон Розен, отличался также, как и предшественники его искреннею преданностью своею России; и в особенности выказывал ее во время дагестанских;. смут при Кази-Мулле.

При испрошении Сулейман-паше инвеститурой грамоты на утверждение в шамхальстве, возник вопрос о том, следует ли вместе с тем подтвердить ему титул Хана Дербентского и Валия Дагестанского, и по этому вопросу подтверждение первого титула – найдено было неудобны, а сохранение за ним второго – до времени еще полезным[14].

Поэтому в инвеститурой грамоте, пожалованной Сулейман-паше 1-го июля 1833 года, он утвержден Шамхалом Тарковским, Владетелем Буйнацким и Валием Дагестанским. В ознаменование же владетельского достоинства его, дозволено носить перо на шапке и вместе с тем, подобно предшественникам своим, он пожалован в степень тайного советника.

Сулейман-паша умер в начале 1836 года; старшим по нем остался отец нынешнего шамхала, Абу-Муселим-хан[15], которому тогда же поручено было управление шамхальством, а инвеститурная грамота об утверждении его в достоинстве Шамхала Тарковского, владетеля Буйнацкого и Валия Дагестанского, с дозволением ему носить перо на шапке, пожалована ему 20 июня 1836 года.

Абу-Муселим-хан, награжденный в 1832 году за военные отличия прямо чином майора, а 18 июня 1836 года произведенный в полковники, пожалован в генерал-майоры 5-го октября 1837 года. За дальнейшую службу Абу-Муселим-хан-шамхал, находясь уже в чине генерал-лейтенанта, именным указом, данным правительствующему сенату в 21-й день декабря 1834 года, в награду особенных заслуг и постоянной преданности престолу, возведен в княжеское достоинство, с тем чтобы он именовался впредь князем Тарковским и чтобы cиe достоинство и титул переходили наследственно к старшему из потомков его мужского пола по прямой линии и праву первородства.

В 1856 году, в бытность свою на коронации Его Императорского Величества, Абу-Муселим-шамхал удостоен был назначения генерал-адъютантом.

Он умер в 1860 году. Управление шамхальством бывшим тогда главнокомандовавшим поручено было старшему сыну его, князю Шамсудин-хану. При испрошении ему инвеститурой грамоты, снова возник вопрос: следует ли сохранить шамхалу прежние титулы Валия Дагестанского и владетеля Буйнакского. Кавказское начальство знало, что оставление за шамхалом титула Валие Дагестанского противоречит ныне действующему положению его, не только не могло принести ему никакой пользы, а напротив того, поставило бы в нелегкое положение, какое должен испытывать всякий, носящий титул, нисколько не соответствующий его значению; а что касается до другого титула, то величание шамхала, владетелем селения Буйнак (происходящее от того, что оно было некогда резиденциею шамхалов) также не может, иметь, для него никакого значения, так, как селение это само по себе входит в его владение.

По этому и согласно ходатайства Его Императорского Высочества, Главнокомандующего Кавказскою Армиею, князю Шамсудин-хану пожалована инвеститурная грамота на утверждение его шамхалом Тарковским 3-го декабря 1863 года, с соизволением носить перо на шапке в знак шамхальского достоинства.

Еще около 30 лет тому, назад, когда в шамхальстве, было уже занято нами несколько, укрепленных мест, и сношения русской, власти с шамхалами стали постепенно, развиваться, явилась потребность в назначении к ним русского офицера, для ведения переписки и наблюдения за уравнительным отбыванием разных нарядов от жителей, делавшихся по надобностям войск, расположенных в Северном Дагестане. Назначаемые с этою целью в распоряжение щамхалов офицеры в последствии получили, звание помощников их по управлению владением, и этот порядок оставался до 1867 года. Шамхалы, находясь под ближайшим ведением главных начальников в Дагестане, правили своим народом на основании родовых прав и прежних обычаев, за исключением права наказания провинившихся лишением жизни, членов, раздачи кому-либо в собственность населенных или ненаселенных имений, им лично не принадлежащих (§ 31 полож. 1360. г., об. управлении Дагестанскою областью).

Но по мере того, как занятия по управлению шамхальцами стали утрачивать военный характер, который они имели преимущественно до покорения восточного Кавказа, по мере того как с развитием в народе мирных занятий, дела щамхальцев, подлежавшие разбору правителей их, стали умножаться и требовать посвящения большего времени и постоянных занятий, нынешний шамхал, будучи расстроен здоровьем, стал крайне затрудняться в исполнении лежавших на нем обязанностей по управлению народом и, видя в течении нескольких лет, что здоровье его не улучшается на столько, чтобы он сам мог входить во все нужды подведомственных ему жителей, просил в начале прошлого года, об исходатайствовании ему освобождения от обязанностей, лежавших на нем по управлению Шамхальством Тарковским, с оставлением за ним наследниками его по прямой линии мужского пола Всемилостивейше за ним утвержденного титула его Шамхала Тарковского, с теми правами и преимуществами, какие присвоены шамхалам по владению недвижимыми имуществами без раздробления по боковым линиям, а равно с оставлением за ним и наследниками его права пользования всеми теми повинностями и доходами от шамхальцев, кои они отбывают ему по званию шамхала.

По просьбе этой Государь Император соизволил:

1) На сложение с князя Шамсудина Тарковского, согласно заявленному им желанию, обязанностей и прав, предоставленных ему ныне по управлению владением Тарковским, с оставлением за ним, князем Шамсудином, лично титула шамхала, и

2) На оставление за ним всех прав его по владению и пользованию наследованными им от отца недвижимыми имениями и по отправлению ему шамхальцами всех повинностей, какие они отбывают ему ныне по званию шамхала и по праву землевладельца, впредь до определения поземельных прав его особою временною комиссиею.

Одновременно с этим Высочайшим соизволением, последовало и повеление об упразднении существовавшего до того управления владением Тарковским и включении оного в состав Темир-Хан-Шуринского округа, открытого 1-го августа 1867 года.

Но прежде чем совершено было открытие Темир-Хан-Шуринского округа, и именно за день до того, Шамхал Тарковский извещенный уже о Высочайшем соизволении по его просьбе, подал начальнику Дагестанской области письмо следующего содержания:

«Имея в виду, что Ваше Сиятельство предположили объявить завтрашнего дня населению вновь образуемого Темир-Хан-Шуринского округа о сложении с меня обязанностей и прав ближайшего правителя над шамхальцами, я обдумывал то, в какие отношения к жителям я буду поставлен новым моим положением, и пришел к тому заключению, что оставление обязательных отношений ко мне жителей, после того как я отказался от управления ими, может повлечь за собою разные неудобства и затруднения».

«Желая предупредить эти затруднения и руководимый мыслью, что в шамхальстве Тарковском, по долгу звания и сана моего, на мне лежит обязанность подать пример всемирного стремления к ускорению я облегчению приведения в исполнение видов правительства – установить свободные отношения между всеми туземцами Дагестана, – я решился освободить деревни Тарки, Большие Казанищи, Халим-бек-аул, Буглень, Урму, принадлежавшую мне четвертую часть селения Гелли, с живущими в Тарках моими чагарами, а равно и шамхальских ногайцев, от всех повинностей и налогов прямых и косвенных, которые они несли мне до сего времени по званию шамхала и землевладельца и которые оставлены за мною по ныне объявленному мне Высочайшему повелению».

«Представляя об этом Вашему Сиятельству, я прошу Вас объявить народу завтра же о таковом моем решении, дабы с днем преобразования управления шамхальцами, связать и освобождение их от всяких обязательных отношений ко мне. Таким образом, добровольно и на всегда отказываясь от вековых прав моего дома, утвержденных Всемилостивейшими грамотами Русских Императоров, от прав, которые, как Вам близко известно, давали мне немало выгод, я надеюсь, что Ваше Сиятельство не оставит повергнуть на милостивейшее воззрение Государя Великого Князя мое посильное пожертвование в пользу ускорения дела устройства свободных отношений в здешнем населении и не откажет в начальнической заботливости об обеспечении дальнейшей участи моей и моего дома, при наступающем с завтрашнего дня новом положении нашем».

Письмо это было объявлено начальником области представителям всего населения Темир-Хан-Шуринского округа, при торжественном открытии оного, и с того дня, независимо 5440 дворов, отошедших от управления шамхала, получили полную свободу от всякого рода повинностей и зависимых отношений к нему 2688 дворов узденей, 51 двор евреев и 45 дворов чагар.

Таким образом, упразднилось управление шамхалами подвластного им населения, прекратились все зависимые отношения к ним жителей, и Владение Тарковское поступило в непосредственное ведение существующего в Дагестане военно-народного управления.

Из этого краткого обзора видно, что владение шамхалов в первые века их владычества было несравненно обширнее того пространства, до какого оно доведено еще в начале прошедшего столетия – постепенным отпадением от зависимости их разных частей шамхальства.

Когда именно сделались независимыми от шамхалов казикумухцы, которые управлялись после перенесения резиденции шамхалов на плоскость, вассалами их, носившими название хокловчу, достоверных сведений нет, но известно, что казикумухцы были уже независимы до начала прошедшего столетия, в котором правители их присвоили себе титул ханов[16]; что же касается до других земель, то сперва отошло от шамхалов население между Тереком и Темир-Гоем, назначенным границею шамхальства при предоставлении особого удела родоначальнику кумыкских князей, Султан-Муту[17], сыну Андия-шамхала. Затем из разных обществ, признавших власть шамхалов, образовалось особое Мехтулинское ханство, составились сильные союзы (как например Даргинских и Койсубулинских обществ) и наконец одному из шамхальских братьев, Баммату, предоставлена часть владения в виде особого удела; помле сего в действительной власти шамхалов осталось только пространство, не превосходившее 2500 кв. верст, с населением около 3 т. дворов, в каком положении и застало владение шамхалов водворение в Дагестане русского владычества.

В добавок к такому уменьшению шамхальского владения, между дагестанскими ханами явились в прошедшем столетии, один за другим, такие замечательные личности, как напр. Чолах-Сурхай-хан Кази-кумухский, Фет-Али-хан Кубинский, Омар-хан Аварский, которые своею славою много ослабили родовое влияние шамхалов на дагестанское население и значение имени их в соседственных Дагестану землях; этому способствовало и то, что шамхалы не могли уже действовать в Дагестане столь же свободно, как прежде, будучи постоянно озабочены могущественным соседом с севера, пока судьба не привела их к сознанию, что благосостояние их самих и подвластного им народа зависит от полной покорности и преданности их России.

Это сознание и неизменное следование ему в течении целого века, повело к тому, что шамхалы не только сохранили права владетелей до настоящего времени, пока нынешний шамхал, за болезнию, сам не отказался от них; но были постоянно жалуемы высокими милостями русских императоров, а подвластное им население защищено было от того разорения и ужасов войны, какие выпали на долю большей части населения, подвластного изменившим России дагестанским ханам.

II.

Начало водворения в Северном Дагестане русского правительства застает во власти Мехти-Шамхала и зависимости от него следующие селения:

1) Тарки (резиденция шамхалов).               5) Атлы-Боюн.

2) Альбори-Кент.                                        6) Шамхал-Янги-Юрт.

3) Кахулай-Туркали.                                    7) Кум-Тер-Кале.

4) Агачь-аул.                                                 8) Капчугай.

6) Гили.                                                         13) Губдень.

10) Кадар.                                                     14) Кочующие в шамхальстве ногайцы.

11) Буйнак.

12) Кара-Будах-Кент.

К этому владению шамхала генерал Ермолов присоединяет[18] уделы изгнанных владельцев следующим актом, данным в 1818 году и сохранившимся у шамхалов в подлиннике:

«Господину Генерал-лейтенанту, Высокостепенному и Высокопочетному Мехти-Шамхалу-Тарковскому, Вали Дагестанскому.

Ваше превосходительство, сохраняя верность в службе Великого Государя нашего, а паче при последнем возмущении Дагестана (в котором, кроме г. Тарки, все владения ваши приняли участие) оставаясь твердым в преданности к Его Величеству и находясь при войсках Его, заслужили справедливое вознаграждение.

Именем Великого Государя моего, по власти, Высочайше мне дарованной, присоединяю к владениям вашим, в полное ваше управление, имение изгнанных мною изменников: Султан-Ахмед-хана-Аварского, брата его Джунгутайского бека Гасан-хана[19], и Гирея, состоящее в селениях: Параул, (Кака) Шура, Дургели и Казанищи с окрестными деревнями. Надеюсь, что сие милость Государя Императора умножит усердие ваше к Его службе.

Селения сии отдаются вашему превосходительству за верность, собственно лицом вашим оказанную, а потом наследникам вашим могут принадлежать не иначе, разве Государь Император соизволит дать на то подтверждение».

По силе этой бумаги, поступили в непосредственное владение Мехти-Шамхала:

а) Селения бамматулинских беков (Гирей-бека и его братьев):

1) Большие Казанищи,

2) Буглень,

3) Муселим-аул,

4) Темир-Хан-Шура и

5) Халим-бек-аул.

б) Селения, составлявшие удел Султан-Ахмед-хана-Аварского в Мехтулинском ханстве:

6) Параул,

7) Кака-Шура,

8) Дургели и

9) Урума[20]

и в) селения, перешедшие в зависимость Шамхала же, как правителя, но имевшие своих родовых беков, не лишенных прав владельцев:

10) Малые Казанищи и

11) Кафыръ-Кумык.

После объясненной бумаги генерала Ермолова, относительно бамматулинских деревень никаких новых распоряжений от нашего правительства не последовало, и они остались во владении шамхалов со всеми другими землями бамматулинских беков на тех же правах, на коих они владели родовыми своими селениями и имениями; что же касается до четырех селений, предоставленных шамхалу из бывшего мехтулинского владения, то одно из них, Кака-Шура, передано Мехти-Шамхалом, в 1824 году, сыну изгнанного генералом Ермоловым Гасан-хана, Ахмед-хану мехтулинскому, которому даровано было тогда прощение и возвращено отцовское владение; а остальные три селения состояли в непрерывном владении шамхалов до начала за них спора от мехтулинского дома.

Спор этот начался по случаю пресечения рода аварских ханов и возобновлен мехтулинским домом в 1847 году, после нескольких прежних безуспешных ходатайств о возвращении оному бывшего удела Султан-Ахмед-Хана-Аварского[21].

Дагестанское начальство, принимая во внимание стесненное положение брата мехтулинского хана Али-Султана, имевшего в своем владении и пользовании только одну деревню Кака-Шуру, переданную ему в виде удела, братом его Ахмед-ханом, ходатайствовало о предоставлении ему и другой деревни с одним кутаном из тех, которые остались после наследника Аварского ханства, и об обеспечении брата сего последнего, Джанки-Нуцал-хана-Мирза-бека[22].

Главнокомандовавший Отдельным Кавказским корпусом князь Воронцов, по рассмотрении и соображении всех обстоятельств спорного дела на счет наследования деревнями Дургели, Урума н Параул, подаренными в 1838 году шамхалом тарковским покойному племяннику его, Султан-Ахмеду, решил это дело следующим образом:

1) Дургели, как ближайшую деревню к Кака-Шуре, отдать Али-Султану с кутаном Айлама, дабы доставить ему более способов к существованию.

2) Деревни Уруму и Параул возвратить шамхалу.

3) А Мирза-беку отдать кутан Аруша. Определение это было сообщено шамхалу и Али-Султану, как окончательное решение по их спору, но распри между ними за означенные деревня не прекратились, а потому покойный князь Воронцов вторично входил в рассмотрение дела сего и дал командовавшему войсками в Северном Дагестане князю Бебутову предписание, от 24-го октября 1847, № 25, в котором между прочим сказано:

«Усматривая из отношения князя Бебутова к начальнику главного штаба за № 848, что распри за деревни Дургели, Параул и Урума не прекратились, и самое владение оными подало повод к новым неудовольствиям и беспорядкам, я нахожу нужным объявить поименованным лицам, от имени моего, следующее:

Что упомянутые три деревни, после отдачи их генералом Ермоловым Мехти-Шамхалу за услуги его правительству, не составляли его личной собственности, но достояние шамхальского дома и не могли быть шамхалами, без согласия правительства, отчуждаемы, так точно как и другие части шамхальства; с отдачею же их Абу-Муселим-ханом, с Высочайшего соизволения, племяннику своему, малолетнему аварскому хану Султан-Ахмеду, право на владение оными перешло в дом аварских ханов, а с прекращением рода этих ханов, по смерти Султан-Ахмеда, и деревни те поступили в распоряжение правительства, и ни шамхал, ни члены дома ханов мехтулинских не имеют на них никакого права; что деревни те и принадлежащие к оным кутаны отданы, как выше объяснено, шамхалу Али-Султану и Мирза-беку не по праву наследства, но в виде особой милости правительства за преданность и заслуги их; что на сем основании им предоставляется право пользоваться доходами и повинностями с жителей по обычаю края, но с тем однако, чтобы все взаимные отношения жителей и обычаи касательно пастбищ, воды и проч. отнюдь не изменялись в том положении, каким это существовало издревле, до поступления деревень к разным владельцам. Если же кто из них нарушит этот порядок, то лишится права на управление предоставленным ему у частком, о чем прошу ваше Сиятельство объявить письменно помянутым владельцам».

Этим решением высказался в первый раз взгляд кавказского главного начальства на права шамхалов и других лиц над предоставленными им от нашего правительства селениями и имениями; но как за тем никакого вопроса по этому поводу уже не возникало и дагестанское начальство ограничилось только сообщением вышеизложенного решения Шамхалу и Али-Султану, которые тогда же получили назначенные им деревни и имения, то условия пользования ими остались не исполненными, и князь Абу-Муселим-шамхал распоряжался предоставленными ему имениями на том же праве, как своими родовыми, отчуждая оные по своему усмотрение[23].

С того времени в составе владения шамхалов никаких изменений не было, и при открытии управления Темир-Хан-Шуринского округа, Владение Тарковское заключало в себе следующая деревни:

а) Прежнего состава шамхальства:

1) Тарки………………………………………….. 937 дымов.

2) Альбори-кент…………………………………… 71 –

3) Кахулай-Туркали…………………………….. 136 –

4) Агачь-аул……………………………………..       93 –

5) Атлы-Боюн………………………………………. 80 –

6) Шамхал-Янги-Юрт…………………………. 181 –

7) Кум-Тер-Кале…………………………………. 333 –

8) Капчугай………………………………………… 104 –

9) Гилли…………………………………………..    471 –

10) Кадар……………………………………………. 574 –

11) Буйнак………………………………………….. 338 –

12) Янги-Буйнак (отселок Буйнака)……      36 –

13) Кара-Будах-кент………………………….    814 –

14) Губдень………………………………………. 1142 –

15) Кочующих ногайцев……………………… 346 –

б) Присоединенные к шамхальству из бывших уделов Бамматулинского и Султан-Ахмед-Хана-Аварского:

16) Большие Казанищи……………………….. ….952 дыма.

17) Буглень…………………………………………….. 154 –

18) Муселим-аул…………………………………      126 –

19) Халим-бек-аул………………………………      240 –

20) Малые Казанищи……………………………… 278 –

21) Кафыр-Кумык…………………………………… 276 –

22) Параул…………………………………………..      536 –

23) Урума………………………………..                   151 –

Всего 23 деревни, с населением в 8379 дымов, живущих на пространстве 3500 кв. верст.

Из этого населения шамхалу тарковскому отбывали повинности и косвенные налоги 2784 дыма жителей селений: Тарки, Большие Казанищи[24], Буглень, Халим-бек-аул, ¼ селения Гилли, Урума и кочующие ногайцы. Прочие же деревни, равно как и ¾ деревни Гилли, кроме Карабудахкента и Губдени, отбывают повинности бекам и джанкам. Последние же две деревни никаких повинностей никому из владельцев не несут.

Поземельные права, как самого шамхала, так и других владельцев, выражались всегда, и существуют теперь в трех видах:

К первому виду относятся земли пахатные и покосные, принадлежащие сельским обществам, но состоящие издавна в общем пользовании их с владельцами, на условиях повременного выдела определенной обычаями доли владельцам и узденям из участков, назначаемых к обработке. К этому же виду относятся пастбища, на коих владельцы и жители могут содержать скот свой в известные периоды года, а также и леса, в коих владельцы и жители имеют одинаковое право свободной рубки.

Ко второму виду относятся земли, считающиеся принадлежащими шамхалу и бекам, но состоящие в неотъемлемом наследственном пользовании известного населения, без права отчуждения их и за определенные обычаями повинности.

К третьему виду относятся земли, принадлежащие отдельным владельцам и сельским обществам, на правах частной собственности их. В этот разряд входят кутаны, горы[25], пахатные земли и другие угодья, кои находятся в исключительном пользовании шамхала и других лиц из беков и узденей, и особо, сельских обществ, с полным правом отчуждения их.

Отношения же шамхала к населенно, которое отбывало ему известные повинности[26], обусловливались:

а)         в одних селениях правом землевладельца;

б)         в других правом правителя,

и в) в третьих тем и другим правом вместе.

Повинности, исходящие из этих прав, не имели между собою больших отличий, кроме разности в том, что население, живущее на владельческих землях, в случае перехода с оных, должно было оставлять усадебные места свои и другие земли в распоряжении владельца, и ему же доставались земли, оставшиеся после умерших без наследников мужского пола.

Виды этих повинностей вообще суть:

1) Кент-ясак (подать с имеющих баранов), 2) арба-агачь (доставка дров), 3) бильха (выставка плугов, жнецов, косцов) и некоторые другие, коими исключительно обязаны были ногайцы, чагары и урминцы. Отбывание их обыкновенно производилось не по полному числу дворов, а за исключением из оного сельских должностных лиц, нукеров, емчиков (молочных братьев) и бедных; так что на самом деле только ¾ каждого селения отбывали обычные повинности; размер же их простирался вообще от 2 до 4-х рабочих дней в году от дыма, за исключением халим-бек-аульцев, ногайцев и чагаров, кои отбывали большее число дней; сверх сего, шамхал получал особый доход от обычных штрафов, налагаемых на провинившихся в преступлениях и проступках и от введенного при покойном отце нынешнего шамхала косвенного налога с отдачи на откуп права продажи напитков и красных товаров.

Все объясненные виды повинностей, коими шамхал пользовался до 1-го августа прошлого года и от коих в тот день он добровольно освободил всех без исключения жителей, находившихся к нему в обязательных отношениях, – по переложению на деньги, составляют сумму – 4343 р., которые с денежными доходами:

а) от штрафов …………………………………………… 710 р.

б) от откупов……………………………. 2140 р.

простираются до………………………………………. 7193р.

не включая сюда необязательных для народа нарядов, которые делались шамхалами, как из деревень, несших ему обычные повинности, так и со всех прочих деревень бывшего Владения Тарковского, под видом служебных надобностей шамхала, как правителя.

Отказавшись от объясненных повинностей с жителей, шамхал остался при доходах с земель и оброчных статей, которые находятся во владении и пользовании его. Доходы эти простираются свыше 1900 руб. с одних имений, состоящих в Темир-Хан-Шуринском округе.

Сверх того, в исчисление доходов его следует включить доход, который шамхалы получали от сбора, называемого рахтарным, или домгою. Сбор этот взимался с провозимых чрез шамхальское владение товаров. По неточной определительности своей и по злоупотреблениям, допускавшимся сборщиками, в ущерб развития торгового движения, правительство предложило шамхалу Абу-Муселим-хану получать, взамен оного, из казны пенсию, соответственный количеству ежегодного рахтарного сбора. Шамхал дал согласие и, по Высочайшему соизволению, ему назначена за отказ от оного потомственная пения в 5 т. р. с, отпуск которой начался с 1838 года.

---

[1] Сказание о Дербенте, составленное, как полагают, из разновременных рукописей нескольких неизвестных авторов. В нем между прочим говорится: «Его высочество Мюслиме, устроив дела города Дербента, предпринял поход против Кумуков. Кумуки вышли на встречу ему, но, после нескольких сражений, покорились и приняли исламизм. Его высочество соорудил джума-мечети (главные мечети) в городе Кумухов, для вновь обращенных мусульман, назначил Шахбала, сына Абдуллы, сына Абаса, правителем и начальником страны и дал ему кадия для соо6щения народу правил ислама, после чего он сам (т. е. Мюсляме) обратился против Каракайтаков. Племена Каракайтаков изготовились к войне: после многих сражений, происшедших в различных местах, большая часть Каракайтаков искала спасения своего в покорности и обращении в исламизм, между тем как другие остались в своем неверии и погибли. При его высочестве находился один из его родственников, по имени Эмир-Хемзе; его (т. е. Эмир-Хемзе) его высочество назначил начальником над Каракайтанами, и от него происходит нынешние Усмии (так называются государи) Каракайтаков.

Большая часть жителей Табасарани вначале были евреи и неверные. Сначала они тоже не хотели покориться, но после того, как его высочество истребил и взял в плен значительное число их, остальные обратились в мусульманскую веру. В войске его высочества находился добродетельный и набожный человек, по имени Махмед-Масум; его назначил правителем над обитателями Табасарани и дал ему двух кадиев, затем, чтобы они обучали правилам ислама. Отдал он строгое приказание, чтобы с тех пор во всех важных случаях жители Табасарани следовали наставлениям Масума и двух кадиев, и чтобы Масум, кадия, Эмир-Хемзе и все племена Дагестана, от Грузии до Денти-Кипчак, находились в повиновении у Шахбала, правителя Кумухов. От этого Шахбала происходят нынешние Шамхалы.

[2] В примечании Мирзы-Казим-Бека и Дербенд-намэ сказано, что в прошлом веке Гербер (известный ориенталист) писал, что Шам есть название города Дамаска, откуда халифами посылались правители в Дагестан, а что слово Хал значит князь.

[3] Из рукописи, приписываемой Мулле-Магомед-Рафию, весьма распространенной в Дагестане и считаемой в народе за достоверную, говорится: «Подати, собираемые Шамхалом с Дагестана, были следующие: за позволение пасти скот на горах от общества Тебелель, каждые четыре года, по одному барану с дыма; от общества Карах по 500 – в год; от Кеерух (Кейсерух) по 300 баранов и для Крым-Шамхала (наследник Шамхала) по 400, от другой горы в Кесрухе же по 1000 баранов, а для Крым-Шамхала по 30 быков; от общества Джамалал 500 баранов; от округа Тивдиб 20 быков; от деревни Арчуб (в Кавикуиухе) 130, а для Крымъ-Шамхала 30 баранов; от округа Хумзаха (Хунзах) по 700 баранов, 700 (кейль) мер хлеба и 60 кейль меду; от округа Андиб по одному быку и 7 войлоков; города Гадар (Кадар) и Гаркас (Аркас), каждый взносил половину дани, взимаемой с Хумзахского округа; Томели давали с каждого семейства по одному барану и по одному кейлю хлеба; от города Кюстек (Костек) по одной рыбе с семейства; от города Тарки по два саа (меры) сарочинского пшена; от деревни Губден 100 баранов; от жителей Кайтака 170 буйволов от деревень Ахуша и Усуша по 100; от Зудахар по 50 быков; от Сурги, с каждого семейства, по одной драхме (?); от деревень Джумджукат и Кахуба (вероятно, Имжугатль в Казикумухе) по шести ослов, навьюченных маслом; от деревни Зерех-Геран (Кобячи) по, 30 ружей; от горы Сумбата по 50 баранов; от деревни Иргани, с каждого семейства по кейлю общеупотребительного хлеба; от горы Зонтаб по 80 баранов; от общества Балтулал (Багулал) по 30 быков и 30 барашков; от гор Захура и Кулади, уделов Шамхала, по 50 баранов; от общества Русур (в Казикумухе) a Мукруг по 70 баранов; от Куралял (Кюринского владения) по 100 лошадей и по 100 кобыл.

Это исчисление повинностей, вероятно, сделано не ранее XVI или XVII века, как полагает и Абас-Кули-Бакихамов, внесший оное в свое неизданное сочинение о Дагестане из упомянутой нами рукописи.

(Bapиaнт этого исчисления повинностей помещается в «Сборнике», в статье «Таварихи в Рагамы», стр. 11).

[4] В русских и грузинских старинных дипломатических актах XV и XVI столетий Шамхалы именуются Шевкалами; этим же именем называется иногда и подвластный им народ; большею же частою народ этот называется Кумыками. В этих же бумагах и русские и грузинские цари нередко величают шамхала Государем.

[5] Крым-Шамхалами назывались правители д. Буйнак. Титул этот, как говорит предание, образовался после того, как шамхалы окончательно основали свою постоянную резиденцию в Тарках. Звание правителя Буйнак предоставлялось обыкновенно старшему в роде после шамхала, и он предназначался наследником титула и власти его; поэтому он как бы считался в половину шамхалом, что на местном кумыкском языке выражается так: ярым-шамхал, и многие думают, что звание крым-шамхала происходит от этих слов. Крым-шамхалы часто интриговали против настоящих шамхалов и иногда успевали отнимать от старших братьев владение.

Как видно из дипломатических сношений того времени, Крым-шамхал, современник царя Феодора Иоанновича и грузинского царя Александра, будучи шурином последнего, хлопотал чрез него, чтобы русский войска покорили город Тарки и водворили его там вместо шамхала, за что он обещался открыть чрев свое владение прямой путь в Грузию.

[6] Из этого и других сведений, содержащихся в дипломатических актах того времени, надобно заключить, что шамхалы в то время, т. е. в 1596 году, еще продолжали владеть нынешним Казикумухским округом, в котором имели первоначальную резиденцию.

[7] С прибывшими из Грузии послами в Москву русские сановники имели, 9-го марта 1604 года, совещание, и на спрос их, какие меры должно принять для завладения некоторыми соседственными с Грузией городами, между прочим, дали следующие сведения: «Город Тарки в Кумыкской земле весьма древний, он возвышается на горе в двух верстах от моря в окружен каменной стеной… От сего города лежит прямая дорога в Грузию чрез горы, но по ней нельзя ездить на повозках, а только верхом, имея при себе самое необходимое для пути. Следуя по сему пути на расстоянии полдня, приезжают в Теркалов (сел. Кумтер-Кале), а оттуда в таком же расстоянии находится город Кафыр-Кумык (сел. Кафыр-Кумык), отстоящий на один день езды от Казикумуха, от коего считают еще 14 дней до Загама (сел. в Закатальском округе, составлявшем тогда часть Кахетии) в Грузию. Князь Шевкал, с семейством своим, по большей части живет в Казикумухском городе, ибо сие место более всех отдалено от русских городов… В 5 верстах от Тарков есть озеро, называемое Тузлук, т. е. соленое; оно доставляет большое количество соли. Если бы русские построили при нем небольшую крепость, то нанесли бы Шевкалу большое притеснение, тем, что сие место есть единственное во всех горах, в коем добывается соль, и что овладение оным лишило бы горных жителей способов доставлять себе необходимое произведение».

[8] Этот Султан-Махмуд, или Султан-Мут, считается, по народному преданию, сыном Андия-шамхала, жившего в XVI столетии. Он происходил от кабардинской княжны и потому братья его Гирей и Эльдар, рожденные от другой матери из шамхальского рода, не хотели признать в нем равноправного с ними по крови брата. Но он с помощью родных по матери успел принудить братьев своих к выделу ему ми владения шамхалов нынешнего Кумыхского округа и земель, лежащих на правом берегу Сулаха до Темир-гоя. Таким образом, он сделался владельцем особого удела, и, находясь в частных сношениях с крымскими ханами, мог предводительствовать турками при вторжении их в Грузию. От него происходят нынешние крымские князья, владевшие указанным пространством. Предание говорит, что Султан-Мут убит в деле с русскими при отступлении Бутурлина из Тарков, что, судя по дипломатическим актам, должно было происходить в конце 1604 года.

[9] Сведение это взято из «Обозрения русских владений за Кавказом, произведенного и изданного по Высочайшему повелению». Изд. 1836 г.

[10] Письмо, посланное Будай-шамхалом об этом, не дошло до Арчила; оно было перехвачено табунным головою Кашхарином и доставлено в Москву, в посольский приказ. Будай-шамхал писал, что, известясь о повелении, последовавшем имеретинскому царю, жить в Терки и объясняя ему, что ни он, ни предки его никогда милости и прибыли от Московских Государей к себе не видали, предлагал свои услуги, в случае желания Арчила, перейти на сторону его, Шевкала, и признать с ним одного государя, и просил о том его, Будая, уведомить.

[11] Этот удел образовался около двух веков тому назад выделом одному из братьев шамхала, Баммату, семи деревень, получивших в последствии название Бамматуллы, т. е. Бамматовы. Они суть: Большие и малые Казанищи, Муселим-аул, Буглень, Халим-бек-аул, Кафыр-Кумыл и бывшая деревня Темир-Хан-Шура.

[12] Надобно полагать, Муртазали-Шамхал вступил в подданство России ранее 1777 года, а не в 1786 году, как об этом сказано, было в «Обозрении российских владений за Кавказом», ибо из актов, изданных Кавказскою Археографическою Комиссиею в 1866 году, из которых навлечено (стр.90) сведение об оказанной Муртузали-Шамхалом преданности России, надобно заключить, что он считается в приязненных отношениях к России ранее 1777 года.

[13] Сулейман-паша вправе был наследовать шамхальство и по обычаю, так как он был старше в роде; но как у Шамхала было, кроме Сулеймана-паши, еще пятеро сыновей от другой жены, а Сулейман-паша первый Был им один от дочери Фет-Али-хана Кубинского–Переджан, то Мехти-шамхал, опасаясь мести остальных братьев, просит старшего брата пожалеть, оные, испросив утверждение его наследником еще при жизни своей.

[14] В письме главнокомандовавшего в Грузии к графу Несельроде от 30 марта 1833 года за № 229 между прочим сказано: «Входя в нынешнее положение Дагестана, и усматривая из Высочайшей грамоты, пожалованной в 1806 году покойному шамхалу на ханство дербентское, что он именовался, между прочим, и владетелем дагестанским, я полагал бы весьма возможным не давать теперешнему шамхалу, генерал-майору Сулейман-хану, звания хана дербентского, но даровать ему титул шамхала тарковского, владельца бойнацкого и валия дагестанского, по следующим, как я полагаю, весьма уважительным причинам: 1) Звание хана дербентского даровано покойному шамхалу в 1806 г., после побега Шейх-Али-хана из Дербента. Мера сия, по тогдашним обстоятельствам, могла быть необходима, потому что при удержании за собою города и крепости Дербента, мы не были еще тогда столько сильны за Кавказом, чтобы одним своим влиянием обуздывать окрестных жителей, которые издавна были приобщенными к власти ханской, но между тем шамхал, получив достоинство хана, дербентского, ни тогда, ни после, не владел сим ханством, но распоряжался, как и ныне, только по хозяйственному управлению улусом, или деревнями, которые принадлежали бежавшему Шейх-Али-хану, а посему и титул хана дербентского, как кажется, более может принести, в неблагоприятном случае, вреда правительству, нежели пользы; 2) звание шамхала тарковского и владельца бойнацкого ему следует, потому что он действительно владеет шамхальством и Бойнаком под сильным владычеством России и, по преданности своей к правительству, заслуживает покровительства и поддержания его власти; и 3) что же касается до титула Валия, то оставить следует оный потому, что шамхал тарковский, по роду своему, старший из всех дагестанских владельцев, а некогда как сильнейший из них и имевший влияние даже на вольные общества Дагестана, всегда носил титул Валия, который, впрочем, не присваивал ему никогда и никакого права на обладание целым Дагестаном, но только доставлял, как сильнейшему между всеми дагестанцами, уважение, которое, со времени владычества нашего в его областях, хотя и весьма ослабело в горах, однако же и до ныне еще там несколько сохранилось. С лишением же его титула Валия, уважение cиe не только вовсе уничтожится в горном Дагестане, но и в самом подвластном ему Северном Дагестане весьма ослабеет, чего, кажется, до совершенного обладания всем Дагестаном, для пользы правительства, допустить не должно, и особенно, когда шамхал предан России, и когда при поддержании нами его власти, он может быть полезен правительству некоторым влиянием на вольные дагестанские общества. А потому я полагал бы: наименовав Сулейман-хана шамхалом тарковским и владельцем бойнацким, сохранить ему и титул Валия дагестанского, каковой может привлекать к нему горные племена, а чрез cиe сближать оные с нами и, в случае восстания буйных дагестанцев, удерживать от участия в них некоторые общества, и особенно те, которые вынуждены искать, для своих овец, зимних пастбищ во владении шамхальском; между тем как Бурная и Темир-Хан-Шура достаточны к обузданию подвластных шамхала и всех замыслов самого шамхала, если бы он возмечтал когда-либо быть неблагонамеренным к правительству.

[15] Старший после Сулейман-паши сын шамхала, Зубаир, умер еще раньше и потому после него сделался старшим Абу-Муселим-хан.

[16] Первый, присвоивший этот титул, был известный Чолах-Сурхай (современник Петра Великого и Шаха-Надира), прославившийся многими удачными вторжениями в персидские провинции и назвавший себя ханом по занятии города Шемахи.

[17] Тому самому, о вторжении которого в Грузию в 1604 году упоминается выше.

[18] Еще до генерала Ермолова в 1806 году Мехти-Шамхалу Высочайше пожалованы, на праве землевладельца, девять деревень, известных под именем Улусского магала, принадлежавших Дербентскому хану и находящихся в Дербентском градоначальстве.

[19] Из владения Гасан-хана шамхалу в действительности ничего не предоставлено, а оно подчинено было особому управлению пристава, до восстановления в нем ханской власти.

[20] Селение это хотя и не названо в бумаге генерала Ермолова, но оно также отдано было шамхалу, как это видно из других бумаг, и до последнего времени оставалось во владении шамхалов, вместе с селением Параул.

[21] Султан-Ахмед-хан-Аварский умер в 1826 году; после его смерти, вдова его, Паху-Бике, стала искать принятия детей ее в подданство России и признания старшего сына ее, Нуцал-хана, владетелем Аварии. Наше правительство уважило просьбу Паху-Бике, и Нуцал-хан, в 1831 году, получил Всемилостивейшую грамоту, на утверждение его ханом аварским. В 1824 году, горцы, восставшие против возникновения в Дагестане русской власти и против самих ханов, предательски умертвили Нуцал-хана и двух его братьев. Правителем Аварии сделался временно предводитель мятежников Амзат-бек, но он и сам вскоре был умерщвлен в хунзахской мечети приверженцами ханского дома, а сообщники его, в главе коих, после Амзат-бека, стал Шамиль, нагнаны из Хунзаха, и затем в Аварии восстановлено ханское управление, в лице Ахмед-хана мехтулинского. Правительство наше поручило ему управление Авариею, как потому, что он был ближайший родственник аварского дома, так и потому, что из туземцев он один считался способным управлять Авариею в то смутное время. После Нуцал-хана осталась беременною жена его Айбат (дочь Мехти-Шамхала-Тарковского), от которой родился сын, названный по имени деда своего Султан-Ахмедом и предназначенный нашим правительством наследником аварского дома.

Ахмед-хан, давно уже утвердившийся в ханствовании над мехтулинцами, получив в свое ведение и Аварию, рассчитывал властвовать в ней долго, до совершеннолетия прямого наследника этого ханства, а в случае смерти его, мог надеяться испросить утверждения за ним Аварии и навсегда, в потомственное владение.

Впрочем, на ханство Аварское имел также претензию, в случае смерти малолетнего наследника Аварии, и шамхал тарковский Абу-Муселим-хан, который был женат на родной тетке малолетнего Султан-Ахмед-хана, Солтанет-бике, и имея от нее сына Шамсудина (нынешнего шамхала), считал его ближайшим наследником Аварского ханства, а себя естественным опекуном его.

Еще при жизни Нуцал-хана аварского, мать его Паху-Бике домогалась, чтобы с поступлением сыновей ее в подданство России, им возвращен был удел их отца из Мехтулинского ханства, отданный генералом Ермоловым шамхалу; но наше правительство отклонило это домогательство, находя неудобным отобрание у шамхала деревень, предоставленных ему за верную службу. Ахмед-хан же, получив в свое управление Аварию, счел себя вправе, как по своей службе, так и по принадлежности означенных селений к Мехтулинскому ханству, искать возвращения оных в свое владение. Шамхал тарковский, опасаясь, чтобы Ахмед-хан не успел в этом домогательстве, совершил дарственный акт, по которому деревни те записал, в 1838 году, за малолетним племянником своим, наследником Аварского ханства, Султан-Ахмедом, которому они должны были достаться по наследству от деда, лишившегося их за измену русскому правительству. Таким образом, домогательство Ахмед-хана этого мерою было отклонено. В 1843 году он умер, а вскоре после его смерти умер в пажеском корпусе и малолетний наследник Аварского ханства Султан-Ахмед-хан, и записанные за ним шамхалом три деревни сделались, как сказано выше, предметом распрей между шамхалом и мехтулинским домом.

[22] Мирза-бек был сын Нуцал-хана от простой узденки. Он умер от раны, полученной в деле против горцев в 1854 году в чине капитана, оставив после себя одного сына Сурхая, живущего с матерью в Дженгутае.

[23] Так, например: сел. Параул отдано им в 1853 году в пользование сыну своему Джанке-Таймаз-хану, а некоторые из населенных участков проданы в частные руки; в числе их и Аруша-кутан, назначенный по распоряжению князя Воронцова Мирза-беку, не был отдан ему, а продан шамхалом жителям селения Параул.

[24] В Тарках 14, а в Больших Казанищах 110 дымов несут повинности не шамхалу, а другим владельцам.

[25] Здесь нужно оговорить, что, по издавна установившемуся обычаю, кутаны и горы находятся в исключительном пользовании шамхала и других владельцев: кутаны от начала осени до наступления лета (с 15 августа по 15 мая), в течение 9-ти месяцев, а горы в течение только 3-х летних месяцев. По миновании же этих сроков, почти на всех кутанах и горах окрестные жители вправе пасти свой скот и баранту. Поэтому кутаны отдаются на откуп только на 9-ть месяцев, а горы на 3-и месяца, в которые и находятся под запретом.

Есть несколько и таких владельческих кутанов, на которых жители могут делать распашки.

[26] Податное население шамхальства состоит: а) из узденей кумыкского, даргинского, аварского и ногайского племен, б) чагаров и в) евреев. Чагары суть бывшие холопы, давно уже водворенные особо от двора владельцев, имеющие свое отдельное хозяйство и обязанные нести им определенные обычаями повинности. Их во владении Тарковском было всего 90 дворов; но за освобождением шамхалом всех своих чагаров (45 дымов), осталось в обязательных отношениях к владельцам 45 дымов.

В шамхальстве живет 71 дым евреев, выселившихся из Кайтага, назад тому около ста лет, и платящих в пользу владельцев подать от 3 до 5 руб. с дыма. Из них 51 дыму шамхалом дарована свобода от платимой ими подати, простиравшейся до 200 руб., и затем платящих подати владельцам осталось в Буйнаке 20 дымов.